STH 3:3

Как это всегда бывает, третий день в городе выдается самым спокойным, есть достаточно времени лоя ракурсов, присмотренный clarion hotel sign фасадом приглянулся – четким штрих-кодом чередуются каменные плоские плиты со стеклом, за которым свежие шторы, вызывавшие ассоциации с белыми нарциссами, само здание в сечение представляет соединение трапеций, образующих пилообразные боковые части. Структура нисколько не стеснена соседством с железнодорожным полотном, которого и не увидишь с противоположного берега узкого пролива. Понедельник, шагаю по деловой части города к рёрстандсгатан с якобы выразительными домами, по ходу движения петляю в жилом квартале, примыкающему к родильному дому и вазапарку – одному из самых красивых, но при этом маленьких парков в стокгольме. Резвятся детишки, если они не с родителями – всегда в защитных жилетах, вот девчушка притаилась за деревом, а на детской площадке родители с колясками и уже бегающими детьми, причем отцы отчаянно превалируют – вернусь к мысли о корректном отношении работодателей к сотрудникам с малыми балбесами. За спиной раздается пение, голос зрелого мужчины, в коляске ребенок, папаша без стеснения играет лицом, парой минут позже мы оба стояли у пешеходного перехода – не уверен, что ребенок внимал всему произносимому, но отец, тыча в красный глаз светофора, доходчиво объяснял малышу, что такое хорошо и не очень. Рёрстрандсгатан – северо-западная оконечность нормальма, за которым лежат районы застройки второй половины прошлого века, местами изрезанные озерами, с довольно скучными унифицированными домами без внешних излишеств, выглядят уютным зеленым пригородом, но при этом под носом – линии метро, которыми элементарно добраться в центр столицы. А карлбергсвэген хочу отметить отдельно – старые кирпичные дома с внешней отделкой, мансардные этажи с цветочными вазонами, где-то под этими зелено-красными черепичными или крашеными черной краской жестяными крышами мог жить сказочный человек с пропеллером - в этих кварталах нет шума даже ближе к полудню. Как в италии не представить милана, рима и неаполя без улиц в честь витторио эммануэле, так в стокгольме имя густава вазы всюду: на площади Уденплан в честь мифического божества Одина – барочная церковь в его честь, а это значит – цилиндрический купол, крытый жесть, каршенной черным и зеленым, белый мрамор внутри и обилие контрастных золотых элементов, мягкая роспись в итальяском стиле. Сразу за парком с обсерваторией и мавзолееподобной городской библиотекой морковного цвета лежит конец пешеходной дроттнинггатан – место толчеи туристов, обилия кофеен, вышедших изофисов в ближайших кварталах офисных сотрудников в сдержанно синих костюмах. В книжных кроме стандартных путеводителей предлагают молескины в кроваво красной телячьей коже, сувенирные лавки одна другой одинаковее, магазины с предметами быта ручной работы – последнее советую, потому что вся дребедень выглядит умилительно и даже мытье посуды будет не столько повинностью, сколько позитивными хлопотами. Если хочется статусных покупок – поможет Nordiska Kompaniet – кроме продукции мировых брендов вашему вниманию услуги индивидуального пошива одежды, театральный интерьер на всех шести этажах, платный туалет за десять крон (кстати, уличные туалеты в стокгольме все за монету), книжной секцией, где с разделом музыки и архитектуры соседствует стеллаж queer изданий, путеводитель по гастрономическим и питейным заведениям для рафинированного и ленивого времяпровождения, в котором раскопал сыр вестерботтен (очень советую, рыхлый твердый сыр выдерживается не менее года, но более мягкий, и жирный, чем пармезан. Из прочих «отведайте, не проходите мимо» - хрустящий хлеб в сухарях, вяленая оленина, джем из голубики, имбирное печенье и лосось в тысяче соусов. Магазины – шопоголикам, роскошь – жаждущим, а совесть иметь надо – пару-тройку часов уйдет на модернамузеет в острове скеппсхольмен. Маху дал, так сказать, музей оказался закрыт, потому просто шастал по острову, сидел на пристани и грел себя на солнце, фотографировал паутину и центр города в новом ракурсе. Совсем близко к центру подходят многопалубные паромы викинг лайн, идущие в хельсинки и таллинн. Вечер перед отъездом советую встретить у ратуши – в закатном солнце она совсем теплая, молодежь валяется на лужайках, бронзовые фигуры смотрятся мягче – есть вариант усесться на белой лавке, укутавшись в плащ или свитер, или прямо на ступеньках, к которым приплывают за булкой утки, и наблюдать за людьми и отдыхающим городом. Как и в брайтоне – тянул до последнего и не хотел уходить от воды. Из стоящего, что не увидел – советовали пойти в шхеры на свидание с дикой природой, а также за город – в дроттнингхольм дворец – резиденцию королевской семьи, понятное дело, что стоит вернуться ради музея архитектуры. Мой поезд отходил в десять, чтобы в шесть утра быть в мальмё, эти три дня в столице, как и погоду, не считая полкило съеденных лимоном, считаю большой удачей, мне было уютно, потому уже в поезде я улыбался стрекочущим испанкам. Они без стеснения комментировали – « в соседнем купе итальянцы, а в первом французы» - я долго стоял в коридоре, наблюдая за ними. Несколько раз проскакивали мимо французы лет двадцати, расслабленные, как луи гаррель, казалось, что с их губ в любой момент может сойти приличная шутка, притравленная желчью в лучших традициях кинематографа. В купе меня встретил русоволосый студент, обратившийся сначала на чистом шведском, оказалось, возвращается из затрапезного северного сундсвана от родни на учебу в лунд, который за десять минут по пути до мальмё. Я не очень люблю формальную приятельскую болтовню, потому после пары располагающих фраз вышел в коридор посмотреть на соседей по вагону, испанки все так же трещали, как кофе в ручной мельничке, поезд безбожно несся на юг, когда я вернулся в купе – оно все дремало, студент скрючился у рукзака, обняв ноутбук – мы от вагонов требуем гораздо большего комфорта, чем того ожидали мои попутчики.