Londra. Day-7

Благодаря временному отличию в три часа, я смог,сидя на вокзале, переписываться с другом в москве, он как раз прислал фото юппер, открывшей фестиваль, вокзал – как есть, люди идут с поездов так, как в полдень, а в городе свежо, но без луж, прохожих мало. Необычно видеть пикадилли в семь утра, а в гайд-парке на мягких дорожках в полной экипировке на лошадях - седоки – совсем иной распорядок дня, совсем иные ощущения от удовольствий, вопрос даже не в обеспеченности, а в наборе ценностей приобретаемых. Бегуны активны уже в это время, как и веломаниаки, собачники с лабрадорами и джек-рассел терьерами (широко распространенная порода в лондоне) будут несколько позже. В парке уже муштруются группы каких-то спортивных секций, конная полиция совершает объезд, дорожки для роллеров пока закрыты. В этот раз остановился в сассекс садах возле ворот виктории в гайд-парк. По причине раннего утра въехать в номер не дали, но с радостью передвинули завтрак с дня отлета (не успел бы в то утро) на сегодня. На бейдже было имя «ирина», проходя по коридору – слышу русскую речь персонала, завтракаю – стандартные картофельные треугольники приготовлены не из цельного куска – удивительное дежа-вю – напоминают драники, где картофель на терке измельчен. Спрашиваю у портье – к чему столько русских – он оказался болгарином – не брайаном, а бронимиром за шестьдесят, эмигрировавшим в молодости в британию, но и сейчас говорящим по-русски с акцентом. А повар, как мне объяснили – из владимира, а остальные так, кто откуда. Наверное, это кровь, но из славян не вытравливается привычка поговорить по душам даже на чужбине. За газетой и завтраком я отвел душу, на ста страницах дейли мейл не нашел ни слова о каннах, но по десятку страниц о регби-футболе. Повар из владимира периодически выскакивала в зал с полной тарелкой приготовленного, узнав, что я «свой», она по-матерински кинула мне сосиску на тарелку, мол, ешь, пока горячие (терпеть не могу говяжьи сосиски, но жест оценил - душевный). Расслабленный, в двенадцатом часу выдвинулся в портобелло – знаковое место – рынок овощей и фруктов, свежая рыба, халяльное мясо, в другой части – шмотье и антиквариат. Рынок намного приятнее кемдена, с более уравновешенной энергией. В этот раз в поездке многое хотелось купить – если не себе, то в подарок, но я трезво оценивал лимит в двадцать кг, досадно. Вообще, май оказался таким месяцем в эту неделю, что большинство людей ходили в тренчах или плащах, для меня – эта одежда носит какой-то подтекст, иногда видишь кого-то на улице – смотрел бы и любовался, а иногда руки чесались. Из необычного – сфотографировал рекламу – «надоело с утра надевать храброе лицо?» на фоне силуэта помады - макмиллан, помощь больным раковыми заболеваниями. Очень социально. В некоторых мной наблюдаемых парах так четко видно, кто дышит партнером, а кто свинья (вспомнилось чего-то). А далее – на пути к холланд парку – благополучный район с табличками – neighbourhood watch – и какие-то пустынные сурки – оригинальный подход-предупреждение, вокруг стоят с открытым верхом порше и мерседесы – конечно все соседи помнят, чьи это игрушки. Холланд парк – у входа в который в особняке осело украинское православное религиозное общество – мне показался самым тихим, тенистым и влажным, самым интимным. В нем любят проводить время живущие в прилегающем благополучном кенсингтоне. Холланд парку недостает официальности, большая часть растений дикая, на некоторых аллеях за час встретишь только пару человек. пешком от парка по кромвель роад недалеко музей естественной истории и музей виктории и альберта (я видел их зимой, но времени хватило только в этот раз на первый). В этом случае хочу сделать комплимент авторам музея – викторианская постройка, напоминающая полый собор, любые разделы природы, дети будут в восторге. Если московский палеонтологический музей напоминает склеп с достояниями биологов, то лондонский – построен на интерактивном общении – интересна тема – нажми кнопку, запустится видео, многие насекомые увеличены, чтобы дети могли подробно ознакомиться. Акулы, происхождение земли, банальные для взрослых темы экологии. Меня тоже стало понемногу усыплять, пока не добрался до залов о человеке. Удивительно, насколько естественно отражено развитие ребенка, особенности восприятия, рефлексов; есть масса стендов, которые помогут избежать глупых вопросов, откуда появляются дети; около тренажеров памяти и тестов на внимание липнут исключительно взрослые, как дети, режущиеся в какущиеся нам идиотскими стрелялки и стратегии. Действует это так – кто-то подходит, с ленцой проходит тест, получая ответ «слабоватенько» и с рвением садится за повторный тест. Смех. Аккурат за музеем начинается вотчина бромптон-слоанстрит-белгравия. Задумавшись о чем-то, я снова прошмыгнул мимо херродса, а собирался ведь поглазеть на азиаток-индиских жен, скупающих прады-эрмесы авоськами. Я как акула кровь чувствую слоан сквер – миниатюрное, подвижное место в центре уравновешенно обеспеченного мира. На слоан стрит посмеялся разноцветным мусорным пакетам под рекламой прада. На этой улице в три-четыре сотни метров магазины устоявшихся люксовых марок теснятся плотнее, чем их рекламы в журналах, в одном из мне пытались намекнуть на мое средиземноморское происхождение (эх, италия-италия). Сдержанной северной романтикой повеяло от посольств исландии и фарерских островов. Ив сен лоран рив гош – как всегда, в витрине утонченная классика. Женщина в его платье кажется кулинарным творением, к которому нельзя прикасаться, но слюна выделяется. Мужчин, одетых в YSL я не встречал, думаю, это хрупкие существа. За оформление витрин – зачет – платье кажется стоящим на фоне плиточных стен бассейна – так издали видится фоновая ширма. Перебегаю дорогу перед кебом, площадь шумит зеленью, бегу в арку – я в taschen. Разочаровало крупноформатное издание справочника по архитектуре – не ценой, а крупноформатностью, в корзину сходу пошли стостраничные глянцевые книги о сезанне, дюрере, эгоне шиле, вермеере, справочники по иконам одежды и архитектуры. по теме архитектуры я остался, мягко говоря, неудовлетворен, все сгладила книга по густаво калатраве. Это такая архитектура – белая, как сахар, чистая - как вода, выверенная – как молекулярные структуры, без лишних деталей – как скелетоны. Было желание купить что-либо провокационное на тему фаллосов-вульв, но из приемлемого формата был только сборник рисунков tom of finland, я подумал, что эта преувеличенная гомоэротичность – это слишком. Выскочил без сил в ногах, но с цветистыми пакетами, как читательница журналов крестьянка и работница, оторвавшая чешские сапоги в эпоху дефицита. С миной эстетического удовлетворения под накрапывающим дождем я плыл мимо вечерних бегунов и велосипедистов, среди футболистов заметил чернокожего в белых шортах – по нему можно настраивать идеально черный и идеально белый цвет, потный, он напомнил мне лошадь. к слову, чернокожих бегуний с белых шортах я не встречал, может быть, покрытые потом, они бы меня тоже порадовали контрастом. Зонтом мне не пришлось пользоваться ни разу, но часам к восьми в последние два дня был дождь, достаточно сильный. В отеле я заказывал номер выше первого этажа, на ресепшн звонить не пришлось – все было в номере, аккуратно, миниатюрно, особо не развернуться, конечно. Вряд ли сама комната более десяти метров. Нестандарт – вход в номер на уровне этажа, как и душ, но сам пол номера – на пять-шесть ступенек ниже. Проявляйте бдительность к рамам - в холодную осень сложно представить теплые ночи в кровати, стоящей у окна.